Всех одиночеств истинней зима.
Катая ком из снега неживого,
она живет, холодная богиня,
а я её зову: зима, зима!
Она ложится медленно в сугроб,
а я следы на грудь её кидаю,
холодных веток рыбий разговор
над ней ловлю и опускаю в гроб
реки, которая и вовсе не река,
а рыба, рыба и живёт глазами
на небо глядя, медленно, как все.
И я ей верю по утрам слегка,
утратив нос, и уши, и глаза.
В холодный дом их бросив беспощадно,
гуляю медленно, как все и всё быстрее.
На губы мне чистейшая слеза
со щёк домашних больно проникает.
А я иду. И каждый след на грудь
богини зимней медленно стекает.